...Как одного солнца в небе, одного императора на земле не получилось: их к середине IX века оказалось как минимум два — византийский и германский. С этим пришлось согласиться, успокоив себя тем, что в Европе император всё равно остался один, и его Священная Римская империя даже включала в себя Рим. Хотя не так чтоб и включала. В этом и состояла проблема. Из десятков вассальных графств, курфюршеств, марок и прочих образований, составлявших вместе метафизическое понятие «Священная Римская империя», Папская область со столицей в Риме выделялась своей невассальностью. Папа, вообще-то, тоже хотел быть единственным и неповторимым — и имел на это право как представитель Бога на земле. Императоры, Бога страшившиеся, но однозначно не настолько, не были этим довольны. Одно из прав, по Божественному закону принадлежавших понтифику, было не одно столетие как узурпировано светскими правителями — право рукополагать епископов. Обряд именовался церковной инвеститурой и стал по доброй христианской традиции причиной войны. По крайней мере, формальной причиной — в реальности речь шла, конечно, о деньгах (например, которые епископ получал за свою судебную деятельность). В XI веке папа Григорий VII решил восстановить правильный новозаветный порядок. Война была вялотекущей и происходила более на духовном поле, нежели бранном. Папа и император взаимно лишали друг друга всё большего и большего количества прав, пока, с Божьей помощью, понтифик не заставил императора Генриха IV Гогенштауфена приползти в свой замок Коноссу на коленях и простоять так три дня в ожидании прощения. Добился Григорий такого выдающегося результата, объявив на всю Европу, что Генрих больше не император. В ответ те самые графства, курфюршества, марки и прочие образования незамедлительно сообщили, что они в таком случае больше не империя. Григорий даровал прощение, и Генрих вернулся домой императором, как ни в чём ни бывало. Он приструнил курфюрстов и графов и убил новоявленного германского правителя, которого лендлорды успели избрать, пока их предыдущий правитель валялся у папы в ногах. После этого император взялся за старое. Борьба за инвеституру растянулась ещё на несколько десятилетий. В итоге, более разумные наследники императора Генриха и папы Григория спустя полтора столетия, в XIII веке, заключили более-менее взаимовыгодный Вормсский конкордат, по условиям которого за духовную часть инвеституры отвечал папа, а за светскую (такие права у епископов тоже были) — император. За тем, как папа и император мерялись скипетрами, следила вся Европа, но особенно пристально — итальянские города-республики: Флоренция, Венеция, Милан и другие. Города Италии обладали независимостью и не хотели её терять; их, как и всех участников этой истории, можно понять. Не терять независимость можно было двумя путями — договориться о её гарантии с папой или с императором. Итальянцам нужно было очень быстро решить, кто из них более жив и более легитимен. И общество раскололось. Гвельфы, сторонники союза с папой, и гибеллины, сторонники союза с императором, создавали своим доходившим до рукоприкладства противостоянием нешуточную турбулентность на Аппенинском полуострове в XII и XIII веках. Дело в том, что незадолго до и сразу после Вормсского конкордата папа и император, поделив инвеституру, стали делить влияние (пусть и номинальное — гарантию независимости) на итальянские города. На тот момент эти республики были выгоднейшими союзниками, владевшими важными стратегическими территориями и обладавшими развитой экономикой. Сложное переплетение враждебных отношений между городами Италии теперь напрямую зависело от того, находятся ли в городе у власти гвельфы или гибеллины. Более того, глядя на нехилые папские аппетиты (папе очень хотелось себе хоть пару итальянских провинций с несколькими городами), изначальные сторонники папы гвельфы разделились на Чёрных и Белых. Чёрные продолжали упорно видеть спасение в понтифике, а Белые, не отказываясь от важности союза с папой, стали недостаточно косо смотреть и в сторону императора. То есть шли своим путём. То есть хотели, в отличие от остальных, того, что в словаре здорового человека теперь называется независимостью. Такого, конечно, не оценил уже решительно никто. Очагом движения Белых гвельфов была Флоренция, откуда они в 1302 году были в полном составе отправлены по миру пришедшей к власти с оружием в руках партией Чёрных гвельфов. Посмотрите на картинку ещё раз. Вот о чём думает изображённый на ней флорентиец в изгнании, гвельф из партии Белых, Данте Алигьери.

Теги других блогов: история религия средние века